УТИЛИЗАЦИЯ СОПРОТИВЛЕНИЯ ПАЦИЕНТА
Преобладающее неудачное представление о гипнозе, как о подчинении, возможно, является причиной большинства случаев так называемого сопротивления гипнозу. Поэтому Эриксон разработал множество способов утилизации и косвенных форм внушения, чтобы справиться с этим сопротивлением. Его подход в сущности похож на описанный в предыдущем разделе, где сначала как основание для установления раппорта распознаются и принимаются проявления поведения пациента, а затем постепенно пациент фокусируется на внутреннем мире.
Во многих случаях явное активное сопротивление субъекта является не чем иным как его бессознательным способом проверки готовности гипнотизера заранее познакомиться с ним, вместо того, чтобы стараться заставить его действовать целиком в соответствии со своими идеями. Так, например, одна пациентка, безрезультатно работавшая с несколькими гипнотерапевтами, добровольно вызвалась для демонстрации. Когда ее предложение было принято, она села в кресло лицом к аудитории натянуто выпрямившись, в позе вызова. Такое явно неблагосклонное поведение было встречено небрежной разговорной репликой в сторону аудитории, что гипноз не обязательно зависит от полной релаксации и непроизвольных действий и что гипноз можно навести на субъекта, готового к этому, если гипнотизер готов полностью принять его поведение. Пациентка отреагировала на это, встав с места и попросив, чтобы ее гипнотизировали стоя. Ее просьба была встречена предложением: «Почему бы не продемонстрировать, что это может быть?» Серия внушений привела к быстрому развитию глубокого транса. Вопросы аудитории помогли выяснить, что она много читала о гипнозе и сильно противостояла часто встречающемуся неправильному пониманию, что загипнотизированный человек является пассивно реагирующим автоматом, неспособным к самовыражению. Далее она объяснила, что нужно ясно дать понять, что спонтанное поведение так же возможно, как и ответная активность, и что гипноз может быть успешным за счет признания этого факта.
Следует отметить, что реплика: «Почему бы не продемонстрировать, что это может быть», построенная на абсолютном принятии ее поведения, целиком направила ее на возможность быть загипнотизированной и гарантировала ее полное сотрудничество в целях достижения своих целей и целей гипнотизера.
На протяжении всей демонстрации она часто предлагала внушения автору о том, что он мог бы далее попросить ее продемонстрировать, иногда на самом деле меняя внушенное задание. А в другие моменты она была совершенно пассивна в своих ответах.
Мы снова видим, как очевидно простые вопросы с отрицательной частицей — Почему бы не продемонстрировать, что это может быть? — сразу же принимают и используют сопротивление пациента, включая ее во внутренний поиск, который пробуждает частично сознательные и частично бессознательные процессы, ведущие к гипнотическим ответам. Мы видим, что ее так называемое сопротивление в действительности не является сопротивлением, так как это совершенно обоснованная реакция против ошибочного представления о гипнозе как доминировании и подчинении.
Мы уверены, что так называемое сопротивление имеет рациональную основу в пределах собственной системы представлений пациента. Сопротивление — обычно это выражение индивидуальности пациента! Задача терапевта — понять это, принять и утилизировать эту индивидуальность, чтобы помочь пациенту обойти его выученные ограничения, чтобы достичь своей собственной цели. Этот пример является четкой иллюстрацией того, как пациент в действительности осуществляет контроль, в то время как терапевт лишь предоставляет полезные стимулы и систему представлений, помогающие пациенту почувствовать и выразить новые возможности. Мы видим, насколько пациенту бывает уместно отклонить или изменить внушения терапевта, чтобы они лучше соответствовали его собственным потребностям.
В следующем примере Эриксон использует много косвенных форм внушений, чтобы утилизировать сопротивление пациента, чтобы способствовать возникновению транса и гипнотической восприимчивости. Это необычайно яркая иллюстрация интересного смешения роли ведомого и ведущего, что характерно для подхода Эриксона.
В литературе часто встречается описание сопротивления и техник его преодоления. По опыту автора, самая результативная процедура заключается в принятии и утилизации сопротивления так же, как и других видов поведения, поскольку использованные должным образом они способствуют развитию гипноза. Это можно выполнить с помощью словесных внушений так, чтобы позитивные и негативные ответы или отсутствие ответа — все они будут определяться как восприимчивое поведение. Например, сопротивляющемуся субъекту, который не восприимчив к внушению левитации руки, можно сказать: «Вскоре ваша правая рука или быть может левая рука, начнет подниматься, или быть может давить вниз, или быть может совсем не двигаться, но мы подождем и посмотрим, что произойдет. Возможно, большой палец будет первым, или вы можете почувствовать, как что-то происходит с вашим мизинцем, но самое важное, на самом деле, это не то, поднимется ли ваша рука или будет давить вниз, или не будет двигаться, а ваша способность полностью прочувствовать, какие ощущения могут возникнуть в вашей руке».
При такой формулировке отсутствие движения, поднимание, надавливание и любое другое движение утверждает наличие восприимчивого поведения. Таким образом, создается ситуация, в которой субъект может выразить сопротивление конструктивно, в духе сотрудничества; проявление сопротивления субъектом лучше всего утилизировать с помощью развития ситуации, в которой сопротивление служит целью. Гипнозу нельзя сопротивляться, если нет попыток его проводить. Гипнотизер, понимая это, должен так развивать ситуацию, чтобы любая возможность проявления сопротивление становилась гипнотическим ответом и все сопротивление направлялось на не относящиеся к делу возможности. Субъекту, чье сопротивление выражается в невозможности вызвать левитацию руки, можно внушить, что его правая рука поднимется, а левая не поднимется. Чтобы успешно сопротивляться, нужно демонстрировать противоположное поведение. В результате, пациент обнаруживает, что отвечает на внушения, но к своему собственному удовольствию. Во многих случаях, где использовался этот прием, большинство пациентов обнаружили, что была создана ситуация, в которой их амбивалентность разрешилась. Один автор, писавший о гипнозе, наивно использовал похожую процедуру, в которой он просил пациентов сопротивляться вхождению в транс, в попытке продемонстрировать, что они не смогут сопротивляться гипнотическим внушениям. Пациенты откликнулись и с готовностью доказали, что они могут принимать внушения, чтобы доказать, что они не могут. Исследование было опубликовано без реального понимания его истинного смысла.
Любое поведение, демонстрируемое субъектом, должно быть принято и утилизировано, чтобы вызвать в дальнейшем восприимчивое реактивное поведение. Любая попытка корректировать или изменить поведение пациента, или заставить его делать то, что ему неинтересно, препятствует наведению транса и, конечно же, препятствует опыту глубинного транса. Сам факт того, что субъект добровольно согласился быть загипнотизированным, а затем проявил сопротивление, говорит об амбивалентности, которую, если ее распознать, можно утилизировать, чтобы обеспечить успех в достижении целей и пациента, и гипнотерапевта. Такое распознание и признание потребностей клиента, и утилизация его поведения не являются, как утверждают некоторые авторы, неортодоксальной техникой, основанной на клинической интуиции, скорее такой подход означает лишь признание существующих условий, основанное на полном уважении к субъекту как уникальной личности.
Читатель увидит использование множества косвенных форм внушения, таких как охватывание всех возможных ответов, условные внушения и двойные связки, как указывалось выше. Эти приемы интегрированы Эриксоном в следующем примере более комплексного подхода, который может быть адаптирован практически к любой ситуации.
Другая заслуживающая сравнения техника утилизации применялась экспериментально и клинически как на неподготовленных, так и на опытных субъектах. Она использовалась для того, чтобы обойти сопротивление, и в качестве метода наведения транса и выведения из транса. Эта техника основана на прямом и непосредственном вызывании значимого, но бессознательно проявляемого поведения, которое отделено от сознательно направленной активности, за исключением заинтересованного внимания. Процедура следующая:
В зависимости от образования субъекта подходящее ситуации объяснение дается в соответствии с общими представлениями о сознательном и бессознательном или подсознательном разуме. Подобным образом, дается ситуативное, но тщательное инструктивное объяснение идеомоторной активности с цитатами из известных примеров, в том числе на тему левитации руки.
Затем очень простыми выражениями субъекту говорят сидеть спокойно, положить кисти рук на бедра и внимательно слушать вопросы, которые будут ему задаваться. Ему объясняют, что на вопрос можно отвечать с помощью бессознательного разума, а не только с помощью сознания. Затем добавляют, что он, конечно, может дать сознательный ответ, но такой ответ будет всего лишь сознательным заявлением, а не действительным ответом на вопрос. Что же касается самих вопросов, они могут быть любыми, как относящимися к ситуации, так и не имеющими конкретной значимости для пациента. Их единственная цель — дать возможность бессознательному разуму проявиться в даваемом ответе. Дальнейшее объяснение предлагает, чтобы ответ на вопрос к бессознательному разуму проявился в идеомоторной реакции путем поднятия одной или другой руки, скажем, левая рука — означает нет, права рука — означает да.
Затем задается вопрос: «Считает ли ваш бессознательный разум, что вы можете войти в транс?» Предлагается дальнейшая совместная работа: «Сознательно вы не можете знать, что думает или знает ваш бессознательный разум. Но ваше бессознательное может позволить вашему сознанию узнать, что оно думает или понимает с помощью простого процесса левитации правой или левой руки. Таким образом, ваше бессознательное может общаться с вашим сознанием зрительно видимым образом. Теперь просто наблюдайте за своими руками и смотрите, какой будет ответ. Ни вы, ни я не знаем, что думает ваше бессознательное, но по мере того как вы будете наблюдать, как поднимается одна рука или другая, вы узнаете».
Если долго нет никакого действия, можно дать дополнительное внушение: «Одна из ваших рук поднимается. Постарайтесь заметить малейшее движение, постарайтесь почувствовать и увидеть его, на
сладиться ощущением от того, как она поднимается, и порадоваться тому, что вы узнаете о том, что думает ваше бессознательное».
Независимо от того, какая рука поднимается, за этим синхронно следует состояние транса, и зачастую — сомнамбулического типа. Обычно рекомендуется сразу же утилизировать транс, а не проверять, поскольку у людей существует тенденция быстро пробуждаться. Это лучше всего делать с помощью простых, разговорных замечаний. «Приятно узнать, что ваше бессознательное может общаться с вашим сознание таким способом. Есть много других вещей, которые ваше бессознательное может научиться делать. Например, сейчас оно научилось тому, как углублять состояние транса, и делать это хорошо заметным образом, оно может научиться различным феноменам транса. Например, возможно, вы были бы заинтересованы в ...» Затем можно добавить то, что необходимо для данной ситуации.
Эта техника центрирована на утилизации заинтересованности субъекта в его собственной бессознательной деятельности. Ответы «да» или «нет», подчеркивающие соответствующие мысли, с действиями, зависящими от этих мыслей, и образованием открытой бессознательной коммуникации, — основное проявление и неотъемлемая часть гипнотического транса. Другими словами, субъекту необходимо войти в транс, чтобы получить ответ на вопрос.
Опытные субъекты в работе с этой техникой сразу же понимают ситуацию: «Как интересно! Не важно, какой ответ вы дадите, сначала вам нужно войти в транс».
Расположенные к трансу субъекты открыто с самого начала проявляют подлинный интерес к происходящему. Сопротивляющиеся — проявляют свои установки с помощью трудностей в понимании предварительных объяснений, повторно спрашивая инструкции, а затем в предвосхищении левитации руки добровольно поднимая левую руку. Субъекты, сопротивляющиеся наведению транса таким способом, склонны пробуждаться при первых же попытках проверить или утилизировать транс. Многие из них, однако, с готовностью возвращаются в состояние транса, когда им говорят: «И вы можете войти в транс так же быстро и легко, как ваше бессознательное ответило на этот вопрос, просто продолжая наблюдать, как ваш бессознательный разум продолжает двигать вашу руку вверх по направлению к вашему лицу. И по мере того как ваша рука поднимается вверх, ваши глаза будут закрываться, и вы войдете в глубокий транс». Почти во всех случаях при этом пациент входит в глубокое трансо-вое состояние.
Существенный компонент этой техники — установка абсолютного ожидания, непреднамеренности и простоты со стороны гипнотизера, который возлагает ответственность за все происходящее исключительно на самого субъекта.
Эриксон начинает с тщательной оценки мировосприятия пациента, а затем использует те понятия, которые согласуются с системой его представлений. Он использует процесс косвенной ассоциативной фокусировки, по мере того как он рассказывает о понятии сознательного и бессознательного, чтобы заложить основание для дальнейшего использования двойной связки сознательное—бессознательное. Затем ожидания пациента усиливаются, по мере того как его просят подготовиться к вопросу, который инициирует внутренний поиск для бессознательных процессов, которые приведут к идеомоторному или идеосенсорному ответу. Подчеркивается удовольствие от обучения и постоянно утилизируется каждая сфера, представляющая для пациента интерес. Двойная связка сознательное—бессознательное структурируется так, чтобы любой ответ играл на развитие транса. Этот первый успешный опыт идеомоторной активности обобщается затем в узнаваемое трансовое наведение с помощью скрытого указания: «По мере того как ваша рука поднимается вверх, ваши глаза будут закрываться, и вы войдете в глубокий транс».
Пример, ярко демонстрирующий, как может проявиться транс, даже когда пациент сопротивляется самой идее находиться в трансе, был записан во время воркшопа Американского общества клинического гипноза в 1960 году. Эриксон рассказывал о динамике гипноза. Во время такой беседы существует отличная возможность вкрапления множества идеодинамических внушений, которые неизбежно активируют описанные идеодинамические процессы, по крайней мере частично, у большинства присутствующих в аудитории. После демонстрации левитации руки Эриксон описывает следующий случай:
«Одна из присутствующих была абсолютно уверена, что она не лучший испытуемый. Однако, заметив, с каким поглощающим вниманием (ответная внимательность) она меня слушает, я был уверен, что она хороший испытуемый. Поэтому я попросил ее: «Дайте своему бессознательному привилегию показать каким-либо образом, что вы хороший испытуемый для демонстрации гипноза, но что вы сознательно этого не понимаете. В то же самое время вы можете продолжать хорошо действовать на сознательном уровне. Я мог бы добавить, что такое проявление может быть очевидным для аудитории, но не для вас». Поскольку она продолжала фокусировать все свое внимание на мне, а не на аудитории или на чем-либо еще, то сказала: «Я плохой испытуемый, и не верю, что вы сможете убедить меня».
В этот момент я утилизировал ее сопротивление, дав ей подумать о том, что она находится в бодрствующем состоянии, а не в сомнамбулическом трансе. Но сильная интенсивность ее поглощенности наблюдением за каждым моим движением и внимание ко всему, что я говорю, были ключом к ее сомнамбулическому состоянию.
Я спросил ее вновь, смогу ли я ввести ее в транс, но она покачала головой: нет, она не будет сотрудничать. В этот же момент ее рука начала левитировать, но она не видела этого, потому что смотрела на меня, повернувшись направо.
Она смеялась и шутила с докторами в аудитории и говорила, что ей не нравится то, что она не может сотрудничать, но она чувствовала, что не может войти в транс. Помните, я сказал ей, что она может очень хорошо действовать как на сознательном, так и на бессознательном уровне. И таким образом она разговаривала со мной и с аудиторией. Я знаками показал одному из докторов в аудитории подойти к ней и ущипнуть ее левитирующую руку. Он обнаружил, что ее левая рука была полностью под действием анестезии, и она готова была поклясться аудитории, что находится полностью в сознании и не может находиться в трансе. Доктор обошел вокруг и ущипнул ее за правую руку, и она сказала: «Ой, больно! Конечно же, я чувствую боль». Он снова ущипнул ее за левую руку, но она ничего не почувствовала.
То, что я хотел продемонстрировать докторам и хотел подчеркнуть для вас, - это разделение функционирования, все время присутствующее в теле человека: разделение на интеллектуальном уровне, разделение на эмоциональном уровне, разделение на сенсорном уровне, -подобно тому как вы не вспоминаете о ботинках на ногах или забываете об очках на лице.
Этот яркий пример показывает важность обучения гипнотерапевта распознавать состояние полной концентрации внимания, когда пациент, для любой практической цели, уже находится в состоянии транса, сосредоточившись на терапевте, и не важно, что он может сказать в противовес. Когда Эриксон замечал такое состояние полной концентрации внимания на себе, он предлагал пациентам одну или более форм косвенных внушений, обеспечивающих им возможность гипнотического ответа. В данном случае он использовал двойную связку сознательное—бессознательное, которая дала возможность ее бессознательному разуму выбрать гипнотическое проявление (наблюдая за другими, она была заранее готова к левитации руки), в то время как ее сознание могло продолжать работать в привычном режиме. Таким образом, она могла сохранять свое сопротивление, проявляя хорошую гипнотическую восприимчивость.
Следующий пример - это еще одна иллюстрация того, как был наведен транс в условиях даже еще большего сопротивления, где субъект был профессиональным актером, пытавшимся симулировать гипноз. Без ведома Эриксона на лекционной демонстрации для медиков один из присутствующих был актером. Он тщательно наблюдал за другими членами аудитории и затем, в соответствии с предшествующим сговором с несколькими людьми из аудитории, он симулировал гипноз и демонстрировал анестезию, негативные и позитивные слуховые и зрительные галлюцинации, а также непроизвольное чихание, вызванное галлюцинацией вдыхания аромата цветка, о чем Эриксона попросил один из заговорщиков. Однако Эриксон заметил ошибку в демонстрации каталепсии, соотношение времени тоже было неправильным. Им было замечено также небольшое рефлекторное дрожание, и он видел, что субъект контролировал непроизвольную тенденцию повернуть голову к автору, когда он обращался к нему со стороны. Соответственно, его попросили продемонстрировать левитацию руки в ответ на тщательно подобранные внушения. Актер не показал обычную задержку во времени в ответ на внушение о внезапном вздрагивании или дрожи. Это послужило окончательным убеждением для Эриксона, что его разыгрывают.
Соответственно, актеру дали карандаш и бумагу и попросили писать автоматически, и делать это правильно в соответствии с подлинным автоматическим письмом. Актер никогда не видел автоматическое письмо, однако, как только он начал писать, ему внушали писать медленнее и все лучше и лучше, нужно было написать: «Это прекрасный июньский день». Слово «это» повторил 4 раза с четким выделением, чтобы зафиксировать сознание на этом, в то время как остальная часть предложения была произнесена тише и быстрее, так чтобы она могла обойти сознание и попасть в подсознание. Слово «это» было написано обычным почерком, а остальное предложение — характерным шрифтом для автоматического письма. Актер теперь начал испытывать транс, не осознавая этого. Как только он закончил писать, у него взяли бумагу и карандаш, и попросили его пробудиться и забыть о событиях, происходивших в трансе. Он тут же очнулся и его попросили рассказать о гипнозе аудитории. С большим удовольствием он стал раскрывать розыгрыш, проделанный с Эриксоном, к удивлению аудитории и ликованию заговорщиков. Актер рассказал обо всем, что он делал и демонстрировал свою способность чихать по желанию.
Потом он перечислил все, кроме автоматического письма, которое ему показали и спросили, что он об этом думает. Он прочитал предложение вслух, сказал, что это лишь предложение, не имеющее конкретного контекста. Его спросили о почерке, и он ответил, что это неестественные буквы, похожие на детское письмо. Вскоре всем стало ясно, что он ничего не помнит о письме, что он был действительно удивлен этим письмом и тем, почему его о нем спрашивают. Когда амнезия была продемонстрирована, его попросили в точности продублировать написанное. Он с готовностью согласился. Но как только он взял карандаш и поднес его к бумаге, стало очевидно, что он вновь вошел в транс (повторение поведения, которое было в трансе, имеет тенденцию по ассоциации повторно вызывать транс). Когда он написал предложение во второй раз, он был пробужден инструкцией забыть о событиях транса. После пробуждения он продолжал высмеивать автора, которого было так легко обмануть. Ему вновь показали предложение.
Он сказал, что видел предложение несколько минут назад, но там было и второе предложение, которое он еще не видел.
Его оставили с амнезией на неделю. А врачи, которые участвовали в сговоре, рассказали Эриксону весь план обмана, с помощью которого они хотели узнать, можно ли сознательно и с успехом имитировать гипноз. Они также сказали, что пытались убедить актера, что это его автоматическое письмо, но он им не поверил. Они добавили, что организуют еще одну встречу с этим актером, чтобы снять гипнотическую амнезию. Эриксон согласился к удовольствию врачей и к удивлению актера, который суммировал все произошедшее одной простой фразой: «Что ж, теперь для меня очевидно, что лучший способ изобразить гипноз - это войти в транс».
Преобладающее неудачное представление о гипнозе, как о подчинении, возможно, является причиной большинства случаев так называемого сопротивления гипнозу. Поэтому Эриксон разработал множество способов утилизации и косвенных форм внушения, чтобы справиться с этим сопротивлением. Его подход в сущности похож на описанный в предыдущем разделе, где сначала как основание для установления раппорта распознаются и принимаются проявления поведения пациента, а затем постепенно пациент фокусируется на внутреннем мире.
Во многих случаях явное активное сопротивление субъекта является не чем иным как его бессознательным способом проверки готовности гипнотизера заранее познакомиться с ним, вместо того, чтобы стараться заставить его действовать целиком в соответствии со своими идеями. Так, например, одна пациентка, безрезультатно работавшая с несколькими гипнотерапевтами, добровольно вызвалась для демонстрации. Когда ее предложение было принято, она села в кресло лицом к аудитории натянуто выпрямившись, в позе вызова. Такое явно неблагосклонное поведение было встречено небрежной разговорной репликой в сторону аудитории, что гипноз не обязательно зависит от полной релаксации и непроизвольных действий и что гипноз можно навести на субъекта, готового к этому, если гипнотизер готов полностью принять его поведение. Пациентка отреагировала на это, встав с места и попросив, чтобы ее гипнотизировали стоя. Ее просьба была встречена предложением: «Почему бы не продемонстрировать, что это может быть?» Серия внушений привела к быстрому развитию глубокого транса. Вопросы аудитории помогли выяснить, что она много читала о гипнозе и сильно противостояла часто встречающемуся неправильному пониманию, что загипнотизированный человек является пассивно реагирующим автоматом, неспособным к самовыражению. Далее она объяснила, что нужно ясно дать понять, что спонтанное поведение так же возможно, как и ответная активность, и что гипноз может быть успешным за счет признания этого факта.
Следует отметить, что реплика: «Почему бы не продемонстрировать, что это может быть», построенная на абсолютном принятии ее поведения, целиком направила ее на возможность быть загипнотизированной и гарантировала ее полное сотрудничество в целях достижения своих целей и целей гипнотизера.
На протяжении всей демонстрации она часто предлагала внушения автору о том, что он мог бы далее попросить ее продемонстрировать, иногда на самом деле меняя внушенное задание. А в другие моменты она была совершенно пассивна в своих ответах.
Мы снова видим, как очевидно простые вопросы с отрицательной частицей — Почему бы не продемонстрировать, что это может быть? — сразу же принимают и используют сопротивление пациента, включая ее во внутренний поиск, который пробуждает частично сознательные и частично бессознательные процессы, ведущие к гипнотическим ответам. Мы видим, что ее так называемое сопротивление в действительности не является сопротивлением, так как это совершенно обоснованная реакция против ошибочного представления о гипнозе как доминировании и подчинении.
Мы уверены, что так называемое сопротивление имеет рациональную основу в пределах собственной системы представлений пациента. Сопротивление — обычно это выражение индивидуальности пациента! Задача терапевта — понять это, принять и утилизировать эту индивидуальность, чтобы помочь пациенту обойти его выученные ограничения, чтобы достичь своей собственной цели. Этот пример является четкой иллюстрацией того, как пациент в действительности осуществляет контроль, в то время как терапевт лишь предоставляет полезные стимулы и систему представлений, помогающие пациенту почувствовать и выразить новые возможности. Мы видим, насколько пациенту бывает уместно отклонить или изменить внушения терапевта, чтобы они лучше соответствовали его собственным потребностям.
В следующем примере Эриксон использует много косвенных форм внушений, чтобы утилизировать сопротивление пациента, чтобы способствовать возникновению транса и гипнотической восприимчивости. Это необычайно яркая иллюстрация интересного смешения роли ведомого и ведущего, что характерно для подхода Эриксона.
В литературе часто встречается описание сопротивления и техник его преодоления. По опыту автора, самая результативная процедура заключается в принятии и утилизации сопротивления так же, как и других видов поведения, поскольку использованные должным образом они способствуют развитию гипноза. Это можно выполнить с помощью словесных внушений так, чтобы позитивные и негативные ответы или отсутствие ответа — все они будут определяться как восприимчивое поведение. Например, сопротивляющемуся субъекту, который не восприимчив к внушению левитации руки, можно сказать: «Вскоре ваша правая рука или быть может левая рука, начнет подниматься, или быть может давить вниз, или быть может совсем не двигаться, но мы подождем и посмотрим, что произойдет. Возможно, большой палец будет первым, или вы можете почувствовать, как что-то происходит с вашим мизинцем, но самое важное, на самом деле, это не то, поднимется ли ваша рука или будет давить вниз, или не будет двигаться, а ваша способность полностью прочувствовать, какие ощущения могут возникнуть в вашей руке».
При такой формулировке отсутствие движения, поднимание, надавливание и любое другое движение утверждает наличие восприимчивого поведения. Таким образом, создается ситуация, в которой субъект может выразить сопротивление конструктивно, в духе сотрудничества; проявление сопротивления субъектом лучше всего утилизировать с помощью развития ситуации, в которой сопротивление служит целью. Гипнозу нельзя сопротивляться, если нет попыток его проводить. Гипнотизер, понимая это, должен так развивать ситуацию, чтобы любая возможность проявления сопротивление становилась гипнотическим ответом и все сопротивление направлялось на не относящиеся к делу возможности. Субъекту, чье сопротивление выражается в невозможности вызвать левитацию руки, можно внушить, что его правая рука поднимется, а левая не поднимется. Чтобы успешно сопротивляться, нужно демонстрировать противоположное поведение. В результате, пациент обнаруживает, что отвечает на внушения, но к своему собственному удовольствию. Во многих случаях, где использовался этот прием, большинство пациентов обнаружили, что была создана ситуация, в которой их амбивалентность разрешилась. Один автор, писавший о гипнозе, наивно использовал похожую процедуру, в которой он просил пациентов сопротивляться вхождению в транс, в попытке продемонстрировать, что они не смогут сопротивляться гипнотическим внушениям. Пациенты откликнулись и с готовностью доказали, что они могут принимать внушения, чтобы доказать, что они не могут. Исследование было опубликовано без реального понимания его истинного смысла.
Любое поведение, демонстрируемое субъектом, должно быть принято и утилизировано, чтобы вызвать в дальнейшем восприимчивое реактивное поведение. Любая попытка корректировать или изменить поведение пациента, или заставить его делать то, что ему неинтересно, препятствует наведению транса и, конечно же, препятствует опыту глубинного транса. Сам факт того, что субъект добровольно согласился быть загипнотизированным, а затем проявил сопротивление, говорит об амбивалентности, которую, если ее распознать, можно утилизировать, чтобы обеспечить успех в достижении целей и пациента, и гипнотерапевта. Такое распознание и признание потребностей клиента, и утилизация его поведения не являются, как утверждают некоторые авторы, неортодоксальной техникой, основанной на клинической интуиции, скорее такой подход означает лишь признание существующих условий, основанное на полном уважении к субъекту как уникальной личности.
Читатель увидит использование множества косвенных форм внушения, таких как охватывание всех возможных ответов, условные внушения и двойные связки, как указывалось выше. Эти приемы интегрированы Эриксоном в следующем примере более комплексного подхода, который может быть адаптирован практически к любой ситуации.
Другая заслуживающая сравнения техника утилизации применялась экспериментально и клинически как на неподготовленных, так и на опытных субъектах. Она использовалась для того, чтобы обойти сопротивление, и в качестве метода наведения транса и выведения из транса. Эта техника основана на прямом и непосредственном вызывании значимого, но бессознательно проявляемого поведения, которое отделено от сознательно направленной активности, за исключением заинтересованного внимания. Процедура следующая:
В зависимости от образования субъекта подходящее ситуации объяснение дается в соответствии с общими представлениями о сознательном и бессознательном или подсознательном разуме. Подобным образом, дается ситуативное, но тщательное инструктивное объяснение идеомоторной активности с цитатами из известных примеров, в том числе на тему левитации руки.
Затем очень простыми выражениями субъекту говорят сидеть спокойно, положить кисти рук на бедра и внимательно слушать вопросы, которые будут ему задаваться. Ему объясняют, что на вопрос можно отвечать с помощью бессознательного разума, а не только с помощью сознания. Затем добавляют, что он, конечно, может дать сознательный ответ, но такой ответ будет всего лишь сознательным заявлением, а не действительным ответом на вопрос. Что же касается самих вопросов, они могут быть любыми, как относящимися к ситуации, так и не имеющими конкретной значимости для пациента. Их единственная цель — дать возможность бессознательному разуму проявиться в даваемом ответе. Дальнейшее объяснение предлагает, чтобы ответ на вопрос к бессознательному разуму проявился в идеомоторной реакции путем поднятия одной или другой руки, скажем, левая рука — означает нет, права рука — означает да.
Затем задается вопрос: «Считает ли ваш бессознательный разум, что вы можете войти в транс?» Предлагается дальнейшая совместная работа: «Сознательно вы не можете знать, что думает или знает ваш бессознательный разум. Но ваше бессознательное может позволить вашему сознанию узнать, что оно думает или понимает с помощью простого процесса левитации правой или левой руки. Таким образом, ваше бессознательное может общаться с вашим сознанием зрительно видимым образом. Теперь просто наблюдайте за своими руками и смотрите, какой будет ответ. Ни вы, ни я не знаем, что думает ваше бессознательное, но по мере того как вы будете наблюдать, как поднимается одна рука или другая, вы узнаете».
Если долго нет никакого действия, можно дать дополнительное внушение: «Одна из ваших рук поднимается. Постарайтесь заметить малейшее движение, постарайтесь почувствовать и увидеть его, на
сладиться ощущением от того, как она поднимается, и порадоваться тому, что вы узнаете о том, что думает ваше бессознательное».
Независимо от того, какая рука поднимается, за этим синхронно следует состояние транса, и зачастую — сомнамбулического типа. Обычно рекомендуется сразу же утилизировать транс, а не проверять, поскольку у людей существует тенденция быстро пробуждаться. Это лучше всего делать с помощью простых, разговорных замечаний. «Приятно узнать, что ваше бессознательное может общаться с вашим сознание таким способом. Есть много других вещей, которые ваше бессознательное может научиться делать. Например, сейчас оно научилось тому, как углублять состояние транса, и делать это хорошо заметным образом, оно может научиться различным феноменам транса. Например, возможно, вы были бы заинтересованы в ...» Затем можно добавить то, что необходимо для данной ситуации.
Эта техника центрирована на утилизации заинтересованности субъекта в его собственной бессознательной деятельности. Ответы «да» или «нет», подчеркивающие соответствующие мысли, с действиями, зависящими от этих мыслей, и образованием открытой бессознательной коммуникации, — основное проявление и неотъемлемая часть гипнотического транса. Другими словами, субъекту необходимо войти в транс, чтобы получить ответ на вопрос.
Опытные субъекты в работе с этой техникой сразу же понимают ситуацию: «Как интересно! Не важно, какой ответ вы дадите, сначала вам нужно войти в транс».
Расположенные к трансу субъекты открыто с самого начала проявляют подлинный интерес к происходящему. Сопротивляющиеся — проявляют свои установки с помощью трудностей в понимании предварительных объяснений, повторно спрашивая инструкции, а затем в предвосхищении левитации руки добровольно поднимая левую руку. Субъекты, сопротивляющиеся наведению транса таким способом, склонны пробуждаться при первых же попытках проверить или утилизировать транс. Многие из них, однако, с готовностью возвращаются в состояние транса, когда им говорят: «И вы можете войти в транс так же быстро и легко, как ваше бессознательное ответило на этот вопрос, просто продолжая наблюдать, как ваш бессознательный разум продолжает двигать вашу руку вверх по направлению к вашему лицу. И по мере того как ваша рука поднимается вверх, ваши глаза будут закрываться, и вы войдете в глубокий транс». Почти во всех случаях при этом пациент входит в глубокое трансо-вое состояние.
Существенный компонент этой техники — установка абсолютного ожидания, непреднамеренности и простоты со стороны гипнотизера, который возлагает ответственность за все происходящее исключительно на самого субъекта.
Эриксон начинает с тщательной оценки мировосприятия пациента, а затем использует те понятия, которые согласуются с системой его представлений. Он использует процесс косвенной ассоциативной фокусировки, по мере того как он рассказывает о понятии сознательного и бессознательного, чтобы заложить основание для дальнейшего использования двойной связки сознательное—бессознательное. Затем ожидания пациента усиливаются, по мере того как его просят подготовиться к вопросу, который инициирует внутренний поиск для бессознательных процессов, которые приведут к идеомоторному или идеосенсорному ответу. Подчеркивается удовольствие от обучения и постоянно утилизируется каждая сфера, представляющая для пациента интерес. Двойная связка сознательное—бессознательное структурируется так, чтобы любой ответ играл на развитие транса. Этот первый успешный опыт идеомоторной активности обобщается затем в узнаваемое трансовое наведение с помощью скрытого указания: «По мере того как ваша рука поднимается вверх, ваши глаза будут закрываться, и вы войдете в глубокий транс».
Пример, ярко демонстрирующий, как может проявиться транс, даже когда пациент сопротивляется самой идее находиться в трансе, был записан во время воркшопа Американского общества клинического гипноза в 1960 году. Эриксон рассказывал о динамике гипноза. Во время такой беседы существует отличная возможность вкрапления множества идеодинамических внушений, которые неизбежно активируют описанные идеодинамические процессы, по крайней мере частично, у большинства присутствующих в аудитории. После демонстрации левитации руки Эриксон описывает следующий случай:
«Одна из присутствующих была абсолютно уверена, что она не лучший испытуемый. Однако, заметив, с каким поглощающим вниманием (ответная внимательность) она меня слушает, я был уверен, что она хороший испытуемый. Поэтому я попросил ее: «Дайте своему бессознательному привилегию показать каким-либо образом, что вы хороший испытуемый для демонстрации гипноза, но что вы сознательно этого не понимаете. В то же самое время вы можете продолжать хорошо действовать на сознательном уровне. Я мог бы добавить, что такое проявление может быть очевидным для аудитории, но не для вас». Поскольку она продолжала фокусировать все свое внимание на мне, а не на аудитории или на чем-либо еще, то сказала: «Я плохой испытуемый, и не верю, что вы сможете убедить меня».
В этот момент я утилизировал ее сопротивление, дав ей подумать о том, что она находится в бодрствующем состоянии, а не в сомнамбулическом трансе. Но сильная интенсивность ее поглощенности наблюдением за каждым моим движением и внимание ко всему, что я говорю, были ключом к ее сомнамбулическому состоянию.
Я спросил ее вновь, смогу ли я ввести ее в транс, но она покачала головой: нет, она не будет сотрудничать. В этот же момент ее рука начала левитировать, но она не видела этого, потому что смотрела на меня, повернувшись направо.
Она смеялась и шутила с докторами в аудитории и говорила, что ей не нравится то, что она не может сотрудничать, но она чувствовала, что не может войти в транс. Помните, я сказал ей, что она может очень хорошо действовать как на сознательном, так и на бессознательном уровне. И таким образом она разговаривала со мной и с аудиторией. Я знаками показал одному из докторов в аудитории подойти к ней и ущипнуть ее левитирующую руку. Он обнаружил, что ее левая рука была полностью под действием анестезии, и она готова была поклясться аудитории, что находится полностью в сознании и не может находиться в трансе. Доктор обошел вокруг и ущипнул ее за правую руку, и она сказала: «Ой, больно! Конечно же, я чувствую боль». Он снова ущипнул ее за левую руку, но она ничего не почувствовала.
То, что я хотел продемонстрировать докторам и хотел подчеркнуть для вас, - это разделение функционирования, все время присутствующее в теле человека: разделение на интеллектуальном уровне, разделение на эмоциональном уровне, разделение на сенсорном уровне, -подобно тому как вы не вспоминаете о ботинках на ногах или забываете об очках на лице.
Этот яркий пример показывает важность обучения гипнотерапевта распознавать состояние полной концентрации внимания, когда пациент, для любой практической цели, уже находится в состоянии транса, сосредоточившись на терапевте, и не важно, что он может сказать в противовес. Когда Эриксон замечал такое состояние полной концентрации внимания на себе, он предлагал пациентам одну или более форм косвенных внушений, обеспечивающих им возможность гипнотического ответа. В данном случае он использовал двойную связку сознательное—бессознательное, которая дала возможность ее бессознательному разуму выбрать гипнотическое проявление (наблюдая за другими, она была заранее готова к левитации руки), в то время как ее сознание могло продолжать работать в привычном режиме. Таким образом, она могла сохранять свое сопротивление, проявляя хорошую гипнотическую восприимчивость.
Следующий пример - это еще одна иллюстрация того, как был наведен транс в условиях даже еще большего сопротивления, где субъект был профессиональным актером, пытавшимся симулировать гипноз. Без ведома Эриксона на лекционной демонстрации для медиков один из присутствующих был актером. Он тщательно наблюдал за другими членами аудитории и затем, в соответствии с предшествующим сговором с несколькими людьми из аудитории, он симулировал гипноз и демонстрировал анестезию, негативные и позитивные слуховые и зрительные галлюцинации, а также непроизвольное чихание, вызванное галлюцинацией вдыхания аромата цветка, о чем Эриксона попросил один из заговорщиков. Однако Эриксон заметил ошибку в демонстрации каталепсии, соотношение времени тоже было неправильным. Им было замечено также небольшое рефлекторное дрожание, и он видел, что субъект контролировал непроизвольную тенденцию повернуть голову к автору, когда он обращался к нему со стороны. Соответственно, его попросили продемонстрировать левитацию руки в ответ на тщательно подобранные внушения. Актер не показал обычную задержку во времени в ответ на внушение о внезапном вздрагивании или дрожи. Это послужило окончательным убеждением для Эриксона, что его разыгрывают.
Соответственно, актеру дали карандаш и бумагу и попросили писать автоматически, и делать это правильно в соответствии с подлинным автоматическим письмом. Актер никогда не видел автоматическое письмо, однако, как только он начал писать, ему внушали писать медленнее и все лучше и лучше, нужно было написать: «Это прекрасный июньский день». Слово «это» повторил 4 раза с четким выделением, чтобы зафиксировать сознание на этом, в то время как остальная часть предложения была произнесена тише и быстрее, так чтобы она могла обойти сознание и попасть в подсознание. Слово «это» было написано обычным почерком, а остальное предложение — характерным шрифтом для автоматического письма. Актер теперь начал испытывать транс, не осознавая этого. Как только он закончил писать, у него взяли бумагу и карандаш, и попросили его пробудиться и забыть о событиях, происходивших в трансе. Он тут же очнулся и его попросили рассказать о гипнозе аудитории. С большим удовольствием он стал раскрывать розыгрыш, проделанный с Эриксоном, к удивлению аудитории и ликованию заговорщиков. Актер рассказал обо всем, что он делал и демонстрировал свою способность чихать по желанию.
Потом он перечислил все, кроме автоматического письма, которое ему показали и спросили, что он об этом думает. Он прочитал предложение вслух, сказал, что это лишь предложение, не имеющее конкретного контекста. Его спросили о почерке, и он ответил, что это неестественные буквы, похожие на детское письмо. Вскоре всем стало ясно, что он ничего не помнит о письме, что он был действительно удивлен этим письмом и тем, почему его о нем спрашивают. Когда амнезия была продемонстрирована, его попросили в точности продублировать написанное. Он с готовностью согласился. Но как только он взял карандаш и поднес его к бумаге, стало очевидно, что он вновь вошел в транс (повторение поведения, которое было в трансе, имеет тенденцию по ассоциации повторно вызывать транс). Когда он написал предложение во второй раз, он был пробужден инструкцией забыть о событиях транса. После пробуждения он продолжал высмеивать автора, которого было так легко обмануть. Ему вновь показали предложение.
Он сказал, что видел предложение несколько минут назад, но там было и второе предложение, которое он еще не видел.
Его оставили с амнезией на неделю. А врачи, которые участвовали в сговоре, рассказали Эриксону весь план обмана, с помощью которого они хотели узнать, можно ли сознательно и с успехом имитировать гипноз. Они также сказали, что пытались убедить актера, что это его автоматическое письмо, но он им не поверил. Они добавили, что организуют еще одну встречу с этим актером, чтобы снять гипнотическую амнезию. Эриксон согласился к удовольствию врачей и к удивлению актера, который суммировал все произошедшее одной простой фразой: «Что ж, теперь для меня очевидно, что лучший способ изобразить гипноз - это войти в транс».